Palace rains in Venice by moonlight, 1878 34h44 Ivan Konstantinovich Aivazovsky (1817-1900)

ВЕНЕЦИАНСКАЯ РАПСОДИЯ
1
И шепчет он – прости долги на…
Но «м» глотает. Номер люкс.
Массивна белая лепнина,
Богатство обстановки плюс.
Сам город – сад архитектуры.
Наборные фасады вслед
Глядят идущим. И структуры
Венеции глотают свет.

Закат – как выцветанье неба,
В дальнейшем – нагнетанье тьмы.
А гондолам не надо хлеба,
Раз кормят мелких волн холмы.
У голенастых свай увидишь
Ты стадо гондол – хороши.
Чужая речь – немецкий? Идиш?
С определеньем не спеши.

Кто Отче Наш читал в отеле
Давно уснул, был сильно пьян.
Но пансион милей на деле
Роскошных люксов – их изъян
Сама та роскошь, чей избыток
Помпезным прошлым отдаёт.
В кафе возьмёшь какой напиток?
Коль сыро, граппа подойдёт.

И жемчуг вместе с рыбьим жиром
Вам предлагают фонари.
На ужин – паста с мягким сыром.
Ешь, и в окошко не смотри.
Настанет утро, отменяя
Вон те фонарные ряды.
И нежным серебром играя,
День глянет в зеркало воды.

Тут волны очевидно льстивы –
Ступени лижут день и ночь.
Пилястры в завитках красивы,
Иной узор – что осьминог.
Горгульи, ангелы, колонны,
И львы святого Марка – мир,
Поправший серости законы,
Где сытость – истинный кумир.

Мосты над плавною водою!
Их изощрённая резьба.
Вода склоняет вас к покою,
При этом морщится судьба.
Как закипали карнавалы!
Клювастых масок тут не счесть.
А для сведенья счётов есть
Великолепные кинжалы.

Плащи, шинели, домино,
Иезуиты – суп телесный.
Равны – великий, неизвестный,
Худой, пузатый. Пей вино!
Насколько лев надёжный страж?
В палаццо – тайнопись богатства.
По тем хоромам прогуляться
Позволит вряд ли статус ваш.

Чернея лаком, чёрный гроб
Доставит гондола на остров.
О крышку – серых комьев дробь,
Аж содрогнётся жизни остов.
А город сам в тумане весь.
Тут неббия – молочный морок.
Следы в тумане – вроде норок.
И камень вдруг теряет вес.

Вот город грёз. В воде – тритон,
Или дракон – всё, что угодно.
А переулки в унисон
Звучат с Вивальди – благородно.
Рябь ветер запустил легко.
Дож в гондолу теперь не сядет.
Сквозяще-каменистым садом
Всё сразу на душу легло.

Жаль, коллонновожатый не
Попьёт вина, трепясь за чашей
В харчевне с кем-нибудь.
По мне
Лад поворотов мерно-частый.
Столь редкая из ниш пуста!
Повсюду чувствуется сырость.
Пусть что-то в жизни не сложилось –
Как откровение и милость
Дана Венеции звезда.

2

Здесь Аретино – бородат,
Капризен – жил когда-то долго.
Века вода хранит без толка
Чрез отражения – богат
Реестрик отражённых ей,
Уайльд иль Пруст – воде неважно.
Шик современности отважно
Берёт в полон гирлянды дней.

Вот ювелирный сад – глазаст,
Плодами жадно смотрит в душу.
Рубины красные горят,
Сапфиры просятся наружу,
Брильянты крупные глядят.
Я мимо прохожу, я трушу.
Дома окрестные – тома,
И в них история сама.

Мощён камнями круглый двор.
Нос корабля. И фонарями –
Их светом – переполнен взор.
По анфиладам же нам с вами
Едва ль пройти внутри дворца.
Великолепное величье!
Вон голова примстилась бычья –
Свет шутит с кладкою торца.

В ночи дегтярная вода
Тяжёлой массою мерцает.
Соборы ночью иногда
Влекут вдвойне – душа стенает.
В воде струятся нити звёзд,
Серебряные эти нити
Связуют с тайнами событий.
И пышно проплывает мост.

Ну, оцени же поскорей
Беллини царство, Тициана!
Отчаяние окаянно
В раю венецианских дней.
Шитьё и светопись лучей,
И облачная драпировка.

Моторка повернула ловко,
Смущая скоростью своей.